журнал | о конкурсе | условия | жюри | лауреаты | пресса | спонсоры | контакт

2017, №2

Наталия РЕПИНА
Оля опаздывает

 
2017
 
  №1 №2  
 
2016
 
№1 №2 №3 №4

  Наталья Репина – писатель, сценарист. Живет и работает в Москве. 

 

   Оля вылетает из подъезда и, прежде чем начать нечеловечески, позорно, гнусно опаздывать, на мгновение замирает: налево или направо? Налево – двадцать минут пешком (бегом) до метро. Моросит дождь, есть зонт, но ноги промокнут, метро, две пересадки. Направо – триста метров до остановки автобуса, сухие ноги, минус одна поездка на «тройке», но одна пересадка. Она идет (бежит) направо.
   Автобус грузно оседает у остановки. Он переполнен. Остановка тоже. Понятно, что ждали долго. Оля не может влезть в автобус. То есть она может, но не полезет в него, пропади все пропадом. К тому же, она знает, что после таких переполненных, идущих со сбоями, вереницей тянутся пустые.
   Она решает рискнуть. Она остается на остановке одна. Моросит дождь.    Остановка быстро заполняется людьми, но нового автобуса все нет. Оля понимает, что просчиталась. И она по-прежнему опаздывает, еще сильнее опаздывает. Оля клянет в душе себя и свои транспортные теории. Она пытается поймать машину, но никто не хочет везти ее.
   Наконец подходит автобус. Он опять переполнен. Оля втискивается в него. Она качается вместе с остальными, хватаясь за поручни и воздух. Рядом с ней качается добродушная женщина восточного вида. Оля молча завидует ее добродушию. Наверное, та не опаздывает.
   У женщины звонит телефон. Она берет трубку. Громко, аппетитно, старательно выговаривая русские слова и изредка переходя на родной язык, начинает бесконечную историю про Анжелу, которую, конечно, жалко, но она сама виновата. В чем виновата Анжела, – скрыто завесой гортанных звуков неизвестного Оле происхождения.
   У Оли начинает болеть голова. И не только у нее. Через несколько остановок весь автобус тихо ненавидит Анжелу.
   В облаке ненависти Оля выливается из автобуса. Потом вливается в тяжелые стеклянные двери метро, которые сопротивляются ее появлению. Затем Оля вливается в вагон. Его двери безуспешно пытаются разрубить надвое безголового оптимиста, трамбующего битком набитое пространство.
   Оля дышит в шею долговязому парню в наушниках. Оле дышит в затылок неизвестно кто. Неизвестно чье и что упирается ей в бок. Оля страдает.    Опоздание тикает в ее сознании, как бомба замедленного действия.
   Поезд останавливается в тоннеле. Уважаемые пассажиры, говорит голос, скоро тронемся, без паники. Но они не трогаются. Трогаются, но не скоро. Потом еще останавливаются, и еще трогаются. Оля мысленно стонет. Стон виден на ее лице. Его мог бы увидеть парень в наушниках, но он не видит, – безмолвный Олин крик уходит парню в кадык.
   Поезд рвется к станции и достигает ее. Но дальше стоп, говорит голос в вагоне, дальше никто не едет. И на следующем поезде тоже, добавляет голос на платформе. Технические причины. Наземный транспорт вас спасет, говорит голос на платформе, и пассажиры устремляются к выходу.
   Оля тоже устремляется. Отчаяние сменяется мрачной решимостью. Судьба сегодня невзлюбила ее, ну, так это взаимно. Она выходит из метро и лихо ловит такси. Вот что бывает, если вовремя возненавидеть судьбу. «Дорога покажещь?» – говорит таксист. А что же, навигатора у него нету? Есть навигатор, да. Не работает только, нет. А так есть.
   Зато счетчик работает, и километры исправно превращаются в рубли. Оля с неприязнью следит за счетчиком и забывает следить за дорогой. Пущенный на самотек Дорогапокажещь везет ее в не известном никому, и в первую очередь ему, направлении. Оля спохватывается слишком поздно: когда сумма на счетчике сравнивается с содержимым ее кошелька, а место становится пугающе неизвестным, без проблесков узнавания.
   Оля выходит. Оля выпадает. Оля вытекает из такси на землю безвольной деморализованной жижей. Нельзя ненавидеть судьбу. Судьба, молит Оля, прости меня, я не могу опоздать, судьба!
   Она идет пешком и добирается до безразличия. Она готова опоздать. Она уже опоздала, хотя бы в душе. В душе она и умерла уже, пожалуй. Оля бредет по неизвестной местности. В ларьке распластался лицом по стеклу увядший чебурек. Оля подумывает о роскошном завтраке в ближайшем кафе, и успеет ли она убежать, не заплатив.
   Но местность приобретает узнаваемые черты. Оля понимает, что она почти у цели. Оля вновь обретает форму. Оля переходит на бодрую трусцу.
   Спустя десять минут обессиленная, без копейки денег, охрипшая от безмолвного крика и бледная от внутренних слез, Оля, наконец, попадает на работу – в ларек подземного перехода.
   Оля не опоздала. На часах ровно девять.
   Она торжественно заходит в ларек.
   Закрывает дверь. Вешает на окошечко картонку «Закрыто». Уходит в глубину лотка – туда, где, невидимые покупательскому глазу, сложены пижамы, ночнушки и халаты. Зарывается в доброе тепло ночнушек и халатов.
   И блаженно засыпает.

Вернуться к содержанию журнала

Vadimedia